В нерюнгринской тайге погибли олени, застрявшие в старательских отработках
Все новости
«Десять голов попали в котлован с жижей, образовавшейся из-за работы старателей. Когда оленеводы их обнаружили, сначала попытались сами вытащить, потом обратились к стоявшим рядом старателям. Те сказали, что, может, и помогут, если им отдадут одну тушу. То есть из-за них умирали олени, а они торговались и требовали награду за их спасение. Пока они ставили условия, олени погибли. Из десяти наши вытащили шесть, остальные захлебнулись. И в прошлом году была похожая ситуация, но там как-то вместе со старателями оленей спасли. А нынче там все залито водой – настоящая каша-малаша, из которой не выбраться.», - рассказывает Любовь Курбальтинова, работник стада №20.
Что за артель стоит на этом участке?
«Точно не знаем, даже ее работники не знают. Говорят, что их наняли, платят. А кто – им все равно. Там постоянно меняются артели: в прошлом году москвичи, в позапрошлом «Пламя». Видимо, передают друг другу лицензию, и крайнего не найдешь. Они приходят на год-два, сорвут золота, сколько смогут, а что дальше, им неинтересно. А у оленей генетическая память путей миграции. Им не объяснишь, что нужно подальше обойти полигон. Они просто идут по родным местам и гибнут.
Мы готовим обращение в прокуратуру, чтобы там провели проверку по факту гибели оленей. Мы неоднократно писали жалобы в различные инстанции на действия старателей, бессовестно загрязняющих тайгу, потом всё бросающих и бесследно исчезающих. Но странное дело: как только к нам собирается проверка, все работы на участках прекращаются. Инспекторы приедут, а тут тишина. Уезжают, и все начинается заново. Как будто все наши жалобы накануне проверок попадают к тем же самым старателям.», - поделилась Любовь Курбальтинова.
Глава национального эвенкийского села Иенгры Юрий Юхновец раскрыл некоторые тайны ухода недропользователей от своих экологических обязательств.
«Недропользователи заходят на наши наслежные земли даже без какого-либо уведомления. Я сделал запрос в «Якутнедра», и мне ответили, что на территории Иенгринского муниципального образования выдано 168 лицензий. Не все месторождения сегодня разрабатываются, но рано или поздно доберутся и туда.
Я разослал письма всем владельцам лицензий с предложением заключить договоры социально-экономического партнерства с хозяйствующими субъектами или, если таковых нет, с администрацией села. Кочевая община «Дружба» потеряла оленей, утонувших в искусственно вызванном болоте, а никакой компенсации не получит. Потому что недропользователь не желал вести с ней никакие переговоры.
Недавно побывал на Тимптоне, где охотился по молодости, и просто пришел в ужас: абсолютно измененный, неузнаваемый марсианский пейзаж – это сделали старатели.
Нет ягод, рыбы, дичи. Исчезают последние оленьи пастбища. Мы не требуем остановить предприятия, но они должны соблюдать все экологические требования и оказывать какую-то помощь местным жителям, компенсируя таким образом их убытки.
А многие руководители к нам относятся, извините, как к индейцам Северной Америки. Но там индейцы были врагами, а мы первыми встаем на защиту России. Недавно одна бабушка, у которой внук в зоне СВО, мне сказала: «Наши дети там воюют, рискуя жизнью, защищают Россию, а ты здесь нас защитить не можешь». У меня ком в горле. А что я могу возразить?».
Вы пытались говорить со старателями, на чьем участке погибли олени?
«А с кем там говорить? Сначала была информация, что лицензия на месторождение принадлежит ООО «Окурдан». Руководитель компании вышел на меня, съездил в общину и показал, что никакого отношения к этому участку не имеет. По последней информации лицензия там записана на ООО «Пламя». По данным базы налоговой службы, «Пламя» ликвидировано. То есть что: они кому-то отдали свою лицензию? Разве это билет в кино – сам не пойду, отдам другому? Разве это государственный подход? Если предприятие ликвидировано, почему на нем числится лицензия? Надеюсь, прокуратура разберется.
После вашей статьи мне позвонили несколько человек, представившихся руководителями артелей. Я не стал разговаривать, говорю: приезжайте в администрацию, будем здесь общаться. Я же не знаю, кто звонит. С субподрядчиками вообще смысла нет договариваться, они наобещают, а завтра могут исчезнуть. Еще раз повторю: мы понятия не имеем, кто и чем занимается на нашей земле. Говорят, китайцы какие-то появились – кто они такие, законно ли здесь находятся? Всю информацию мы получаем от оленеводов, которые где-то кого-то увидели. Но даже застигнутые рабочие обычно не хотят называть свои предприятия, уверяя, что не знают, кто их нанял.
Конечно, не все недропользователи так поступают. У нас хороший контакт с компанией «Тимптонзолото». С «Титан автотрейдом» долго воевали, а сейчас вышли на нормальный диалог. От этой войны ни им, ни нам ничего хорошего не было. Звонят некоторые владельцы лицензий с заверениями, что, когда начнут работу, заключат договор о партнерстве. Пожалуйста, приходите в администрацию, будем знакомиться, обсуждать. Если земля закреплена за родовой общиной или МУП, заключайте договор с ними, нет – с администрацией наслега.
У меня есть идея: создать фонд, в который недропользователи будут отчислять определенные средства до начала работы. Что-то типа саморегулируемой организации у строителей. Что сейчас происходит: месторождения отмыли, предприятие объявляет себя банкротом – и рекультивацию делать некому.
Как-то старатели мне проболтались, что у них есть разные способы ухода от экологических обязательств. Когда снимут «сливки» с месторождения, специально открывают отстойники с грязной водой, спуская ее в реку. Вызывают экологов, те выписывают штрафы и за систематические нарушения отбирают лицензию. Всё! Восстанавливать землю после себя не нужно! А штрафы эти все равно кратно меньше затрат на рекультивацию земли.
Говорили, что из-за конкуренции друг другу гадят: подбрасывают в отстойники какие-то химикаты, а потом вызывают экологов. Конечно, это не докажешь. Но если это правда, то жутко становится. Какой еще неоправданной нагрузке подвергается наша природа? Если будет специальный фонд, куда недропользователи внесут деньги и проект рекультивации, то в случае банкротства мы все равно ее выполним.
Наши говорят: отмыли бы все разом и лет за 20 экология бы восстановилась. Но, к примеру, на ручье Холодникан добывали золото, когда я ребенком был в 70-е, потом, когда институт окончил, и сейчас опять моют – да когда же оно закончится! А теперь мне сказали, что по реке Иенгра и рудное золото есть. В 5 км от села всю сопку шурфами изрыли. Может, содержание золота низкое, может, еще по какой причине, но пока у нас разрабатываются только рассыпные месторождения. А когда россыпи закончатся, что будет? У нас, кстати, и уголь нашли. Но пока «Якутуголь» за это месторождение не взялся.», - поделился глава Иенгринского эвенкийского национального наслега Нерюнгринского района Юрий Юхновец.
«Недропользователи заходят на наши наслежные земли даже без какого-либо уведомления. Я сделал запрос в «Якутнедра», и мне ответили, что на территории Иенгринского муниципального образования выдано 168 лицензий. Не все месторождения сегодня разрабатываются, но рано или поздно доберутся и туда.
Я разослал письма всем владельцам лицензий с предложением заключить договоры социально-экономического партнерства с хозяйствующими субъектами или, если таковых нет, с администрацией села. Кочевая община «Дружба» потеряла оленей, утонувших в искусственно вызванном болоте, а никакой компенсации не получит. Потому что недропользователь не желал вести с ней никакие переговоры.
Недавно побывал на Тимптоне, где охотился по молодости, и просто пришел в ужас: абсолютно измененный, неузнаваемый марсианский пейзаж – это сделали старатели.
Нет ягод, рыбы, дичи. Исчезают последние оленьи пастбища. Мы не требуем остановить предприятия, но они должны соблюдать все экологические требования и оказывать какую-то помощь местным жителям, компенсируя таким образом их убытки.
А многие руководители к нам относятся, извините, как к индейцам Северной Америки. Но там индейцы были врагами, а мы первыми встаем на защиту России. Недавно одна бабушка, у которой внук в зоне СВО, мне сказала: «Наши дети там воюют, рискуя жизнью, защищают Россию, а ты здесь нас защитить не можешь». У меня ком в горле. А что я могу возразить?».
Вы пытались говорить со старателями, на чьем участке погибли олени?
«А с кем там говорить? Сначала была информация, что лицензия на месторождение принадлежит ООО «Окурдан». Руководитель компании вышел на меня, съездил в общину и показал, что никакого отношения к этому участку не имеет. По последней информации лицензия там записана на ООО «Пламя». По данным базы налоговой службы, «Пламя» ликвидировано. То есть что: они кому-то отдали свою лицензию? Разве это билет в кино – сам не пойду, отдам другому? Разве это государственный подход? Если предприятие ликвидировано, почему на нем числится лицензия? Надеюсь, прокуратура разберется.
После вашей статьи мне позвонили несколько человек, представившихся руководителями артелей. Я не стал разговаривать, говорю: приезжайте в администрацию, будем здесь общаться. Я же не знаю, кто звонит. С субподрядчиками вообще смысла нет договариваться, они наобещают, а завтра могут исчезнуть. Еще раз повторю: мы понятия не имеем, кто и чем занимается на нашей земле. Говорят, китайцы какие-то появились – кто они такие, законно ли здесь находятся? Всю информацию мы получаем от оленеводов, которые где-то кого-то увидели. Но даже застигнутые рабочие обычно не хотят называть свои предприятия, уверяя, что не знают, кто их нанял.
Конечно, не все недропользователи так поступают. У нас хороший контакт с компанией «Тимптонзолото». С «Титан автотрейдом» долго воевали, а сейчас вышли на нормальный диалог. От этой войны ни им, ни нам ничего хорошего не было. Звонят некоторые владельцы лицензий с заверениями, что, когда начнут работу, заключат договор о партнерстве. Пожалуйста, приходите в администрацию, будем знакомиться, обсуждать. Если земля закреплена за родовой общиной или МУП, заключайте договор с ними, нет – с администрацией наслега.
У меня есть идея: создать фонд, в который недропользователи будут отчислять определенные средства до начала работы. Что-то типа саморегулируемой организации у строителей. Что сейчас происходит: месторождения отмыли, предприятие объявляет себя банкротом – и рекультивацию делать некому.
Как-то старатели мне проболтались, что у них есть разные способы ухода от экологических обязательств. Когда снимут «сливки» с месторождения, специально открывают отстойники с грязной водой, спуская ее в реку. Вызывают экологов, те выписывают штрафы и за систематические нарушения отбирают лицензию. Всё! Восстанавливать землю после себя не нужно! А штрафы эти все равно кратно меньше затрат на рекультивацию земли.
Говорили, что из-за конкуренции друг другу гадят: подбрасывают в отстойники какие-то химикаты, а потом вызывают экологов. Конечно, это не докажешь. Но если это правда, то жутко становится. Какой еще неоправданной нагрузке подвергается наша природа? Если будет специальный фонд, куда недропользователи внесут деньги и проект рекультивации, то в случае банкротства мы все равно ее выполним.
Наши говорят: отмыли бы все разом и лет за 20 экология бы восстановилась. Но, к примеру, на ручье Холодникан добывали золото, когда я ребенком был в 70-е, потом, когда институт окончил, и сейчас опять моют – да когда же оно закончится! А теперь мне сказали, что по реке Иенгра и рудное золото есть. В 5 км от села всю сопку шурфами изрыли. Может, содержание золота низкое, может, еще по какой причине, но пока у нас разрабатываются только рассыпные месторождения. А когда россыпи закончатся, что будет? У нас, кстати, и уголь нашли. Но пока «Якутуголь» за это месторождение не взялся.», - поделился глава Иенгринского эвенкийского национального наслега Нерюнгринского района Юрий Юхновец.
Источник: ТайгаПост